Когда говоришь с Андреем Алеша, ловишь себя на мысли, что у него — всего «слишком». Слишком прямой, слишком конкретный, слишком сильный. Недоброжелатели говорят, что у него слишком большая машина, а сам он слишком молод. Друзья его просто любят. Таких людей, и правда, проще принимать целиком — такими, какие они есть. Уж слишком они нестандартные… С депутатом Донецкого городского совета и президентом финансово-промышленной корпорации DMS мы говорили долго, а в газету поместится всего чуть-чуть. Но начинать ведь с чего-то надо?
Кем был
-Андрей, у тебя была детская мечта?
- Знаешь, у меня все мечты были реальные. Космонавтом стать не хотел. Хотел стать милиционером, потом бизнесменом, потом снова милиционером…
- Готовился к мечте?
- Конечно! Учился, спортом занимался. С шести лет на бокс пошел, в десять — на дзюдо. В центре Ясиноватой — парк и балка. Я жил по одну сторону балки, и школа рядом была. А через парк — Дворец культуры железнодорожников, там мой первый тренер до сих пор преподает. Так что жил по режиму: после школы — уроки, вечером — на тренировку, а потом, поздним вечером, домой пешком – автобусы уже не ходили.
- А потом?
- Окончил школу в 1993 году. Как раз был первый год набора в Донецкий институт внутренних дел. До 1992 года там была школа милиции, а потом сделали высшее учебное заведение. И это в 1993 году сразу же привело к тому, что в ДИВД впервые смогли поступать ребята после школы. Конкурс был сумасшедший, и я, помню, все лето дополнительно занимался. А экзамены были — диктант, физическая подготовка и история государства и права.
- Интересно было учиться?
- Мы, можно сказать, не учились. Мы «еще и учились». Это было больше похоже на службу. В тире при институте стреляли, рукопашный бой изучали, административный кодекс, уголовный, КЗОТ… Нас постоянно привлекали на охрану правопорядка, на усиление…
- Сам задержания проводил?
- Конечно!
- Кого?
- Хулиганов, в основном.
- Когда закончил ДИВД, куда пошел?
- А жить надо было как-то. Из-за спортивной травмы в милицию я не попал. Пошел на рынок работать сначала. Потом отец мой решил открыть магазин на паях со своим товарищем. У них не сложилось, и я пришел на помощь отцу. К тому времени я уже был парень с капиталом — продал гараж! Гараж в Донецке построил сам, сам автокран водил, бетонные перекрытия устанавливал, песок на «КРАЗе» возил, сам строил. Получился такой вот гараж, на строительство которого у меня ушло 600 заработанных на рынке долларов. А продать я его смог за 3200! Тогда в Ясиноватой двухкомнатная квартира полторы тысячи стоила…
Потом все складывалось само: были бешеная инициатива, постоянный поиск, общение с людьми. Первый бизнес сложился из сети точек по сбору стеклотары. Я сразу же дал людям более высокую цену и вытеснил стихийных частников. С этого началось сотрудничество с пивзаводом «Сармат». А с «Сармата» потом начался мой строительный бизнес. Планировалась реконструкция завода, я подумал, пообщался с проектировщиками, строителями, поставщиками. И смог предложить более выгодный вариант…
Вот рассказываю и понимаю, что со стороны это как-то легко выглядит. А на самом деле все было очень трудно. График работы в те времена в Ясиноватой мы выстроили такой: начало — в семь утра, а домой — в три часа ночи. В субботу работали с 10.00 до 20.00, а в воскресенье был короткий день — с шести до десяти вечера. В эти часы мы выстраивали будущий понедельник. Жесткое планирование всего небольшого коллектива и жесткий контроль за исполнением и давали результат.
- Много у тебя людей работало?
- На тот момент нет, человек тридцать-сорок. Менеджеры, кладовщики, экспедиторы…
- Я достаточно знал людей, которые в те времена срывали «джек пот» типа твоего гаража. Сдавали металлолом, тоже строили гаражи, зарабатывали первые тысячи долларов, но никто так, как ты, не продвинулся…
- Меня часто об этом спрашивают. Мол, вас начинало много, а вырвался ты один. И я тоже над этим как-то задумался и понял — я тратил меньше всех! В 2000 году я уже был состоятельным человеком. А ездил на «Жигулях», и квартиры у меня тогда еще не было. Считал, что нужно было создать стабильную базу: офис, коллектив и оборотные средства. А все остальное было неважно!
Я не знал, что такое бутики, я не знал, что такое иномарки, я не знал, что такое заграница. Просто пахал с утра до ночи. Мы брали тем, что делали все быстрее, лучше и дешевле. И любое мало-мальское обещание мы выполняли. Все знали, что мы крепкие, как сталь — никогда не подведем и никогда не обманем! И эта слава пошла впереди нас, и потом она начала на нас работать. В любую сделку нас брали, товар с отсрочкой платежа давали, и так потихоньку нарабатывался капитал — опыта, отношений, авторитета. А он, в свою очередь, превращался в финансовый капитал.
Кем стал
- Почему ты ушел из Партии регионов?
- Понимаешь, я привык, что если ты чем-то занимаешься, то занимайся всерьез. Или не берись! Я так живу. И любое дело должно быть закончено! И если за что-то берусь, то там я буду в числе лучших. Я был членом Партии регионов и депутатом Куйбышевского районного совета. И честно скажу, что нет человека более бесполезного, чем районный депутат. В рамках полномочий районного депутата реализовать себя невозможно. Никто на тебя не реагирует, хоть головой об стенку бейся! При этом я делал все, что нужно: и прием избирателей вел, и людям помогал — но скорее как человек бизнеса.
Поэтому идти во второй раз в районный совет я не хотел. А в городской совет Партия Регионов меня звать не стала. Ну, а я счел, что как человек, выдержавший вместе с партией все тяжелые годы, в 2010 году, в момент ее наивысшего рейтинга, вполне имею моральное право из нее выйти. И вышел. А в городской совет прошел.
Хочу сказать, что в тот момент мне очень импонировали идеи Тигипко. Это сейчас я в нем разочаровался, а тогда захотел поддержать. И в горсовет нас два депутата прошло. Сам понимаешь, с двумя штыками какую-то партийную линию гнуть невозможно, но полезных дел наделать можно.Я хочу сказать, что статус депутата для бизнеса, новых связей и прочего мне не нужен. В этом городе и до выборов, и после закрытых дверей для меня нет. Депутатство для меня — это новая струя в жизни, новая работа.
- Почему в городском совете — именно комиссия по делам молодежи, семьи и спорта?
- А меня никто не спрашивал. Честно говоря, я хотел сделать в городском совете новую комиссию по земельным конкурсам и привлечению инвестиций. Не секрет, что во многих городах хорошую часть бюджета дают земельные конкурсы. Только Донецк к этим городам почему-то не относится. Но я особо и не расстроился, когда попал в комиссию по делам молодежи, семьи и спорта. Единственное, сходил к мэру и секретарю горсовета с просьбой, чтобы мне в моей деятельности не мешали, а поддерживали. И процентов на 85 я эту поддержку чувствую. И мне кажется, их моя работа устраивает. И для меня она не новая — с 2006 года занимаюсь спортсменами, с 2003 года — сиротами.
- С сиротами как столкнулся?
- Да в своем Куйбышевском районе — у меня там и офис, и большинство людей работают. Руководил им мудрый человек — Владимир Павлович Жихарский. И вот он мне в 2003 году говорит, что, мол, на территории района два детских дома, ситуация там плохая, нужно помочь. Я говорю: мол, съезжу, посмотрю, если нуждаются, помогу. Съездил, подтянул друзей, дал поручения по своей фирме, деньги выделял все эти годы… Но второй раз туда попал только в этом году — через девять лет. Потому что каждый раз как вспоминал, что я там увидел, слезы наворачивались. Но все эти годы там шла работа, в том числе и за счет небезразличных людей от бизнеса. И то, что я увидел в этом году… Разительная разница! Это как Донецк во времена Юза и в наши дни.
- Тема с общежитием когда возникла?
- Да эта тема существовала на протяжении пяти последних лет. Все, кто за нее брался, занимались популизмом для очередной предвыборной кампании. Потом она затихала и вновь всплывала к следующим выборам. Общежитие на Бахметьева, 30 принадлежало вообще-то Министерству образования, но находилось на балансе то какого-то ПТУ, то Института искусственного интеллекта, то Донецкого национального технического университета. Оно не эксплуатировалось. Когда я пришел в городской совет, начал смотреть, какой сегмент вопросов должна покрывать комиссия по вопросам семьи, молодежи и спорта, куда можно приложить силы.
Нашей зоной ответственности стали многодетные и малообеспеченные семьи, сироты, дети с ограниченными физическими возможностями, молодежь… И вот в сегменте молодежи есть не решаемая годами проблема взрослых сирот, у которых, казалось бы, все плохое в жизни уже закончилось. Они прошли детский дом, обучение в ВУЗах, и на каждом этапе им помогало государство: обеспечивало питанием, жильем, бесплатным образованием. Но к окончанию ВУЗа в 21-22 года все заканчивается: бывшего студента выселяют из общежития, никто не обязан предоставить ему работу и жилье.
рограмма обеспечения сирот- выпускников жильем существовала на протяжении двух созывов городского совета. И я за нее схватился, начал заниматься. Подняли мы информацию по всем зданиям, находящимся на балансе горсовета, объездили их, посмотрели десяток зданий, где возможно сделать малосемейное общежитие с правом последующей приватизации.
Как раз тут и всплыло это общежитие, которое много раз пытались передать городу. Поднял многолетнюю переписку, разобрался и начал заниматься. На сегодняшний день общежитие уже на балансе города, готовится техническое задание на проектирование, думаю, в следующем году мы начнем его ремонтировать, и к моменту окончания моего депутатского срока в горсовете в Донецке будет где разместиться 314 выпускникам-сиротам..
- Громкая история с котельной — она с чем связана?
- Да ни с чем. Просто кое-кто хотел «по беспределу» отобрать у города землю. Читаю повестку дня сессии. Там два вопроса: выделение земли под котельную и газораспределительную станцию. Может, и прошло бы это мимо меня, мы, в конце концов, часто выделяем землю под такие объекты. Но для кого выделяем? В 99% случаев — для теплосетей, облгазов, горгазов… А тут выделяется земля для котельной в родном для меня Куйбышевском районе, и я хорошо знаю, что именно в этом жилом комплексе уже есть крышная котельная.
Кроме того, там не было ни проекта отвода, ни проекта самой котельной, что вообще нонсенс. Меня это сразу насторожило. Долистал до схемы – а в схеме прописано 0,67 гектара земли! Из этого я сделал простой вывод: землю пытаются просто забрать! И никакой котельной там никогда не будет, и если я инициирую отказ, то никакие интересы никаких людей, живущих в этом микрорайоне, я не задену. Просто заблокирую возможность украсть землю. Я открыто выступил, и не один раз.
- Это будет еще один враг?
- А какая мне разница? Я ж ничего не забрал, ничего не украл. Я не сделал никому больно, никого не предал. Я просто поступил по совести. И если кто-то теперь считает меня своим врагом — это его личная жизненная проблема. Я, в конце концов, выполнял свои обязанности городского депутата, возложенные на меня избирателями. Ни больше, ни меньше.
Мало того, я первый инициирую выделение земли, если документы будут приведены в порядок, и мне покажут проект с обоснованием, что для обеспечения такого-то количества жителей теплом нужна котельная такой мощности, и раскинется она аж на 0,7 гектара. Я сам эти документы возьму и обойду все комиссии. Но они ведь еще раз пытались вынести этот землеотвод на обсуждение сессии, причем в том же виде. И я честно сказал: «Ребята, я пойду к мэру, буду снова выступать и, если вы не понимаете, то еще и привлеку общественность!» И знаешь, они все поняли, и вопрос пока снят с обсуждения и отправлен на доработку.
Чем сердце успокоится
- Впервые встречаю бизнесмена такого калибра, который в разговоре исправляет принятое в нашем обществе определение «инвалиды» на редкое «люди с ограниченными возможностями».
- А слово «инвалид» — это не приговор, чтоб его постоянно зачитывать! Я их сейчас много вижу, лично общаюсь, и там потенциал у людей настолько неограниченный, что часто любого «неинвалида» рядом с ними поставить невозможно. Поэтому мне неприятно, когда этих людей называют инвалидами. Они очень образованные и развитые люди. Хотя, должен признать, что два года назад, до начала своей депутатской деятельности, я, может, этого так четко не понимал. Сейчас, когда часто сталкиваюсь, я это для себя открыл.
- Идея факультета для обучения людей с ограниченными физическими возможностями в этой связи возникла?
- Это идея ректора Национального технического университета Александра Анатольевича Минаева. Такие люди, как Минаев, живут своей работой, с ними много можно сделать. Он достал папку с этим проектом и предложил попробовать его реализовать вместе. Речь идет о создании центра для обучения людей с ограниченными возможностями. Университет готов выделить помещения в третьем корпусе – там, где был когда-то магазин «Меролла». В этом центре будет как дистанционное обучение, так и начитка лекций, и будет он региональным. В планах обучать в этих аудиториях, когда они будут свободны, и обычных студентов — дети должны общаться между собой.
Я этот вопрос в пятницу презентовал на нашей депутатской комиссии, теперь 27 июля вынесу его на сессию и попрошу, чтобы мэр дал отдельное поручение для разработки городской программы. Это, кстати, очень ускорит вопрос. Мы готовим смету, и там все очень понятно. Понятный бюджет в семь миллионов гривен, понятно количество этих детей, понятно, как им помочь. И все — от специальных пандусов, специальных столов до специальных туалетов — будет реализовано.
- А что дальше?
- Дальше? Дальше жители Донецка подскажут еще какую-нибудь проблему — я ею займусь.
